Музыка XIX века: какой она была? Бетховен и его Ода к радости

Бетховенскую музыку невозможно не узнать. Лаконизм и рельефность мелодий, динамика, четкая мускульная ритмика — это легко узнаваемый героико-драматический стиль. Даже в медленных частях (там, где Бетховен размышляет) звучит главная бетховенская тема: через страдание — к радости, «через тернии к звездам».

Кстати, музыка Бетховена тоже улетела в космос вместе с Золотой пластинкой Вояджера.

Окинем взглядом наследие Бетховена — музыку, которую нужно хотя бы раз в жизни послушать (так же, как нужно прочитать хотя бы несколько толстых книг).

Духовные сочинения. Их у Бетховена не так много. Торжественная месса — она, кстати, по инициативе князя Голицына впервые исполнена в Санкт-Петербурге. Австрийская цензура запретила исполнять Мессу в публичных местах, поэтому то исполнение в Петербурге было единственным прижизненным полным исполнением.

Сонаты — как минимум треть хорошо известна даже людям, которые считают себя «не любителями».

Патетическая соната (8). Властное, гордое, трагическое начало — и вздымающие валы музыки. Целая поэма из трех частей, каждая из которых прекрасна. Радость, страдание, бунтарство и борьба — типичный бетховенский круг образов, выраженный здесь и неистово, и с большим благородством. Это великая музыка, как, впрочем, любая соната или симфония Бетховена. «Quasi una fantasia», так называемая «Лунная соната» (14). Обычно слушатели ограничиваются первой частью, не подозревая, какой там финал — «вставший на дыбы водопад» — по образному выражению одного из исследователей. А есть еще Аппассионата (23), «Буря» (17) и другие…

Кроме 32 сонат для фортепиано, есть еще сонаты для скрипки. Одна точно многим знакома хотя бы по названию — «Крейцерова соната». Кто-нибудь может вспомнить повесть Л. Н. Толстого, запрещенную в свое время цензурой или многочисленные кинофильмы, снятые в разных странах. А официальное ее название — Соната № 9 для скрипки и фортепиано.

А есть еще знаменитые струнные квартеты Бетховена. Из них особой популярностью пользуются «Русские квартеты». В них действительно слышны русские мелодии («Ах, талан, мой талан», «Слава» — с этими песнями Бетховен специально знакомился по сборнику Львова). Это не случайно: квартеты написаны по заказу российского дипломата Андрея Разумовского. Последний долго жил в Вене, был меценатом Бетховена. Князь Разумовский страстно любил музыку, сам играл и был известным знатоком. Разумовскому же посвящены две симфонии композитора.

Симфонии. Симфоний у Бетховена девять, из них большинство известны публике. Напомню о Третьей (Героической) симфонии, посвященной Наполеону. Кстати, Наполеон был врагом Австрии, так что посвящение было вызовом. Но очень быстро наступило разочарование. Посвящение было снято, вместо него пометка: «Памяти великого человека». «Никто так не мелок, как большие люди», — знаменитые слова Бетховена. Считается, что он прокричал их, услышав новость о том, что Наполеон объявил себя императором.

Пятая симфония со знаменитой Темой судьбы. Эти «удары судьбы» обрушиваются и обрушиваются вновь, судьба все колотится в дверь. И борьба первой частью не заканчивается. Результат виден только в финале, где тема судьбы превращается в ликование радости победы. Пасторальная (6 симфония) — само название предполагает воспевание природы. Эта симфония вошла в знаменитый мультфильм «Фантазия» Уолта Диснея. Потрясающая 7-я симфония, наконец, самая известная, эпохальная Девятая симфония, задумка о которой зрела у Бетховена давно.

Бетховен тоже жил жизнью «свободного художника» (впрочем, начиная с Моцарта, это стало нормой) со всеми ее тяготами и неопределенностью. Несколько раз Бетховен порывался покинуть Вену, тогда австрийская знать предлагала ему жалованье, только бы он не уезжал. Условия договора со стороны меценатов не всегда выполнялись — по разным причинам. А Бетховен оставался в Вене. Здесь он и встретил свой главный триумф. Ода к радости

И вот из самой бездны скорби Бетховен задумал восславить Радость. (Роллан).

Бетховен уже сильно болел. Это не только наступившая глухота, а еще неполадки с желудком, которые привели к необратимым последствиям. Денег тоже не хватало, были проблемы и в личной жизни (воспитание племянника). В этих условиях родилось то, что иногда трудно считать человеческим творением.

Обнимитесь, миллионы! (Бетховен. 9-я симфония, финал. )

Проклятие Девятой симфонии. В музыкальном мире существует такое суеверие, что 9-я симфония должна оказаться последней — автор ее умирает (суеверие это возникло именно после знаменитой симфонии Бетховена). Если честно, я не до конца в теме этого «проклятия», однако многим крупнейшим композиторам приписываются подобные опасения. Как бы там ни было, речь идет как раз о том, что 9-я симфония может оказаться самой зрелой, самой мощной — после нее уже трудно что-то сообщить миру. И, оставив тему «проклятия», вспомним, что же это такое — Девятая симфония Бетховена?

Ее еще называют Хоральной симфонией, благодаря тому, что в финале там звучит ныне всем известный хор на слова Фридриха Шиллера — «Ода к радости».

Влияние этой музыки на современное общество трудно переоценить. Музыка симфонии звучит во многих кинофильмах. А в картине Стэнли Кубрика «Заводной апельсин» она звучит на протяжении всего фильма. Периодически «Ода» становилась разными гимнами, сейчас это — Гимн Евросоюза.

Симфония была исполнена в Вене. «…7 мая 1824 г., дирижируя „Симфонией с хорами“…, он совсем не слышал восторженного шума, который поднялся в зале; он только тогда обнаружил это, когда одна из певиц взяла его за руку и повернула лицом к публике, — и тут он неожиданно увидел, что все поднялись с мест, машут шляпами и рукоплещут».

Это даже успехом назвать трудно, потому что возникли и некоторого рода беспорядки. «Успех был триумфальный, граничащий с потрясением основ. Когда Бетховен появился, его пятикратно приветствовали взрывами аплодисментов, тогда как в этой стране этикета императорскую фамилию полагалось приветствовать лишь троекратным рукоплесканием. Понадобилось вмешательство полицейских, чтобы положить конец овациям. Симфония вызвала неистовый восторг. Многие плакали». (Роллан).

Полиция справилась с беспрецедентными «беспорядками». А Бетховен, вероятно, испытал чувство необыкновенной Радости. Радости, Оду которой он написал в своей Девятой симфонии. Это была радость не за себя. Это была Радость.

Итак, он достиг цели, к которой стремился всю жизнь. Он овладел Радостью… Страдалец, нищий, немощный, одинокий, живое воплощение горя, он, которому мир отказывает в радостях, сам творит Радость, дабы подарить ее миру. (Роллан)

На похороны Бетховена пришла вся Вена. «Бетховен, появившийся в Вене через год после смерти Моцарта, проделал обратный путь. Он начинает в обстановке тупой бюргерской ограниченности, которая в последние годы Моцарта все чаще прорывала красочный покров жизни; и он кончает на господствующей высоте, на которой прошла юность Моцарта. Контраст их похорон глубоко символичен». (Мерсман).

Рассказы о последних часах жизни Бетховена, скорей всего, легенды. Но такие легенды возникают не на пустом месте. Мог ли такой человек на последнем вздохе погрозить кулаком бушевавшей грозе? Конечно, мог. Часто в легендах сокрыто нечто истинное, хоть и не правдивое.

А нам предстоит с головой окунуться в прекрасную эпоху романтизма.